Отгремел праздник труда. Вернее, прошуршал. Это вам не то, что раньше. Весь город высыпал на улицы с шарами, флагами, транспарантами. Обязаловка, конечно. Тогда мне казалось, что выход на демонстрацию явлется насилием над личностью. Сегодня я дико ржу над своими убеждениями. В детстве и юности любое распоряжение взрослых кажется насилием.  С удовольствием бы вышла сейчас с шариком и флажком и поорала бы «Слава КПСС!». Прикольно же! А потом с одноклассниками или сокурсниками пошли бы в парк гулять. Вернулись бы, еле волоча ноги. Эх, молодость!

Помнится, однажды собрали нас у училища культуры и искусств, дали в руки флажки... Эти флажки, наверное, месяц пилил и ошкуривал наш трудовик, готовясь к Первомаю, потому что древко было ростом с метр. Увесистое такое древко. Убить не убьёшь, но покалечить можно. Шарики тоже были, конечно. И ещё нашему отделению выдали пару транспарантов. На первом не помню, что было написано, а вот второй нам очень понравился : «Юноши и девушки! Будьте застрельщиками в строительстве коммунизма!»

Сразу же возник вопрос: как это?

Кого стрелять, чтобы строить начали? Может, самим застрелиться? Или из рогатки куда пальнуть? Обратились с этим вопросом к куратору нашей группы. Куратор, в отличие от нас, был рад Первомаю и был готов нести любой транспарант, попутно махая флагом и надувая шарики всеми частями тела.

Надо пояснить про куратора. Фамилия у него была простая. Настоящую озвучивать не буду, но что-то типа Крышкин. Мужчина пятидесяти, пятидесяти пяти лет, скоро пенсия, помнил хорошо про Сталина, Хрущёва и иже с ними в очереди на трон немного попозжее. Воспитание его было суровым, он привык не задумываясь слушаться приказов. Сказали, быть застрельщиком? Буду. Как? Неважно, я уже застрельщик и всё тут. Ура, в атаку.

Помнится, была ещё такая практика посылать народ в колхозы. Там он тоже нас курировал, но про это в следующий раз.

Конечно же, на наш вопрос он ответил в свойственной ему манере:

- Застрельщиками – это значит активными борцами.

- Борцами с чем?

Тут его кто-то позвал, и товарищ Крышкин махнул на нас рукой, не до ваших глупых вопросов, мол, товарищи, потом объясню, куда и чем стрелять. А мы стали спорить, кто этот транспарант понесет. Не, все хотели быть застрельщиками, но чтоб в руке флаг и всё. Или в одной руке флаг, а в другой рогатка для соответствия образу. И уже начали делать из флажков нечто типа арбалетов, сочинять другие названия борцов (выстрельщики, встрельщики, пострельщики, настрельщики, устрельщики, перестрельщики и так далее), репетировать, какой свиньей пойдём воевать и фантазировать кого собственно воевать будем. В конце концов, транспарант взял вернувшийся куратор Крышкин и один мальчик вообще не из нашей группы. У нас и мальчиков-то было всего один, который благополучно слёг в славный праздник труда. Наверное, перетрудился. Группа у нас из хореографического отделения. Балерунов мужского пола да чтоб ещё ух!, сами понимаете, на вес золота  и днём с огнём.

И пошли мы... Впереди Крышкин с мальчиком, сзади мы с арбалетами-флагами. После выяснения про борцов-застрельщиков настроение у нас повысилось, и мы даже спели пару песен. Дальше петь не дал Крышкин:

-  Мероприятие серьёзное, а вы тут раскудахтались...

В принципе, мы же танцоры, танцорам петь не надо. Ладно мы пойдём молча, изредка вставляяя па-де-ша.

Тем более главная площадь города маячила перед глазами.

- Уже памятник Ленину на горизонте, а мы ещё никого не застрелили, - вздохнула подружка Светка. И вдруг тыкнула мальчика с транспарантом своим метровым флагом пониже спины:

- Выпрямись, идёшь, как крючок! Ты застрельщик или где? Ружья буквой «Г» не бывает.

- Ты чего? – обиделся мальчик. – Ща как дам!

- Транспарант уронишь, а это нельзя. Иди уже, держи голову правильно! Круазе надо, а ты в эффасе идёшь, балбес,  - продолжала Светка, пока вся остальная группа плакала, прикрываясь своими флагами.

- Товарищ Крышкин! – решил пожаловаться мальчик, но Светка не дала:

- Он транспарант недостойно несёт. Застрельщики кривые у нас! Непорядок!

Крышкин согласился, что непорядок. Мальчик надулся и поднял транспарант выше.

Наша колонна уже выходила на площадь.

- Большой коммунистический привет школе номер... – орали с  трибуны. Школа номер... радостно орала «Ура».

На площади помещалось четыре колонны. Колонны разделяли линии специально пригнанных солдатиков, стоявших в оцеплении. Все солдатики стояли лицом к трибунам, а наша колонна была номер четыре. То есть солдатики у нас были только с правой стороны, спиной к нам.

- Да здравствует наш горком комсомола, достойная смена КПСС!

- Ура! – орали все, включая меня и Светку.

- Слава советским учителям!

- Ура!!!

На этом «ура»  Светка вдруг залепила своим флагом по фуражке солдатика. Солдатик охренел, повернулся... и не увидел ничего, кроме радостных лиц советской молодёжи. Зараза-Светка уже прошла полтора метра вперёд, и конечно, солдатику непросто было узнать, кто  же его треснул древком по кумполу. Тем более, смотрел он по инерции туда, откуда получил удар.

Мне было стыдно. Правда-правда, но блин...

- Ура! – орала Светка и «гладила» древком следующую фуражку. Солдат подкидывался, начинал зорким взглядом искать врага, но поздно, колонна-то идёт...

- Да здравствует...

Бемс!

- Коммунистический привет...

Бух!

Короче, линия солдатов извертелась, а я уже ползла, потому что... Товарищи, так ржать нельзя. Светка не дала мне возможности побыть застрельщицей, потому что быть борцом в позиции «живот прихватило, ща умру» как-то неудобно... Туалетов на площади нет. Да вообще их не было. Это сейчас в городах био-кабинки понаставили, а раньше  вышел в город – терпи. Дома, что ли, туалета нет?

Потом я Светке сказала, что больше с ней на демонстрации не пойду. Однако, не забываем про колхоз. В колхоз я с ней поехала. И, соответственно, продолжение следует.